Все государства в Европе рассматриваемого периода были рабовладельческими. Условия жизни рабов в этих государствах, по всей вероятности, больших отличий не имели. Поэтому можно положиться на сведения, которые предоставляют античные и средневековые авторы и их комментаторы, об условиях жизни рабов в Римской империи.
Главным источником пополнения рабов были бесконечные войны. Историки называют огромное количество захваченных в этих войнах пленных, которое даже с учетом поправки на явное преувеличение составляло значительные трудовые ресурсы в рабовладельческих государствах. Пленные частично поступали в собственность воинов для обслуживания их домашних нужд, частично выкупались или обменивались противником, а большая часть продавалась землевладельцам. Рабы не обладали какими-либо правами в рабовладельческом обществе, а вот хозяин обладал над ними всей полнотой власти, был волен в их жизни и смерти.
До нашей эры в Древнем Риме рабы были заняты в основном в сфере ремесла, сельскохозяйственными работами занимались свободные и даже высокопоставленные граждане, настолько это занятие было почетным. В числе других авторов об этом сообщает Дионисий Галикарнасский ок. 477 г. до н.э., а заодно приводит данные о населении Римского государства в соответствии с последней переписью: «В это время, говорит он, - граждане, способные носить оружие, составляли 110 тысяч человек, согласно данным последней переписи. Что касается женщин, детей, рабов, торговцев pi иностранцев, занимающихся ремеслами (ни один римлянин не имел права жить торговлей или ремеслом), то pix число по меньшей мере в три раза превосходило число граждан» [12, 322].
Ссылка на данные переписи, приведенные Дионисием, делает более достоверными те значительные цифры, которые обычно приводят древние авторы. Однако противоположным примером может послужить количество погибших, приводимое историком I в. Иосифом Флавием при описании одного и того же восстания иудеев в Иерусалиме. Так, в одной своей книге «Иудейская война» он сообщает о 10 тыс. человек погибших, а в другой книге «Иудейские древности» - уже о 20 тыс. человек. Историк IV в. Евсевий Кесарийский, приводя сведения о тех же событиях, ссылаясь на того же Иосифа Флавия, сообщает о 30 тыс. погибших возле храма в Иерусалиме.
Уже в начале образования Римской республики количество рабов значительно пополнилось за счет разорившихся и перешедших на более низкую ступень общества граждан из-за грабительских ростовщических процентов, потерявших при этом свои владения, а также за счет большого наплыва пленных при завоеваниях и подчинении Риму населения Италии. Число рабов возросло, и их стали использовать в сельском хозяйстве по мере расширения земельной собственности. Внешние войны привили римлянам вкус к роскоши, а это способствовало увеличению потребности общества в рабах.
Историк Иосиф Флавий, перешедший на службу Римской империи после подавления римскими войсками восстания евреев в Иудее, сообщает, как распределялись по возрасту, полу и крепости сложения пленные евреи римскими солдатами и командующим римскими войсками Титом Флавием Веспасианом, сыном одноименного императора Тита Флавия Веспасиана (69-79): «Так как солдаты устали уже от резни, а между тем появлялись еще огромные массы иудеев, то Тит отдал приказ убивать только вооруженных и сопротивляющихся, всех же других брать в плен живыми. Но вопреки приказу, солдаты убивали еще стариков и слабых; только молодых, крепких и способных к труду они загнали на храмовую гору и заперли их в женском притворе. Надсмотрщиком над ними Тит назначил своего вольноотпущенника, а другу своему Фронтону он поручил решать участь каждого из них по заслугам. Последний (Фронтон) казнил мятежников и разбойников, выдававших друг друга, и выделил самых высоких и красивейших юношей для триумфа. Из оставшейся массы Тит отправил тех, которые были старше семнадцати лет, в египетские рудники, а большую часть раздарил провинциям, где они нашли свою смерть в театрах, кто от меча, кто от хищных зверей; не достигшие же семнадцатилетнего возраста были проданы...
Число всех пленников, за время войны, простиралось до девяноста семи тысяч, а павших во время осады было миллион сто тысяч. Большинство их было родом не из Иерусалима; ибо со всей страны стекался народ в столицу к празднику опресноков и здесь неожиданно был застигнут войной...» [37, 484]. Корнелий Тацит уточняет число погибших евреев в Иерусалиме при этом событии, до шестисот тысяч человек.
Обычно рабы не имели права заводить семью, а значит, естественное воспроизводство рабов было ограничено. Причиной была низкая цена на рабов из-за большого притока новых пленных на продажу, а выкормить и воспитать ребенка, родившегося в рабстве, до трудоспособного возраста требовало больших затрат, чем приобретение взрослого раба.
Поскольку же процесс деторождения полностью исключить было невозможно, ненужных никому новорожденных выбрасывали просто на обочины дорог. В те далекие от нашей современной жизни времена такое отношение к новорожденным распространялось не только на родившихся детей рабынь, но на детей, появившихся на свет в семьях свободнорожденных граждан. Средств планирования семьи, подобных современным, в те времена еще не было, а зачастую тяжелая жизнь населения не позволяла заводить в семье лишние рты. Как сообщает Анри Валлон (1812-1904), в цивилизованном Риме «отец был абсолютным господином над жизнью своего ребенка. Для того чтобы новорожденный имел право на жизнь, он должен был быть признан и воспитан отцом» [12, 327]. Отец мог продать своего ребенка, а мог и убить.
Такое отношение к несовершеннолетним детям было присуще не только римлянам, но и славянам, в том числе и русскому народу. Так, в русском языке согласно «Этимологическому словарю русского языка» М. Фасмера слово ребёнок происходит от слова робёнок в значении маленький роб, или раб. А слово отрок, которым именуется в наше время подросток, на древнерусском языке означало «слуга, работник»; в чешском языке и сегодня отрок - это раб. И все это время, начиная с рождения и до совершеннолетия, отец имел полное право распорядиться жизнью своего дитяти по собственному усмотрению.
Конечно, какое-то количество новорожденных рабов оставлялось в живых с согласия рабовладельца, когда это, скорее всего, происходило не без участия в процессе зачатия самого хозяина или его близких людей. Но родившийся от рабыни ребенок становился таким же бесправным рабом, как и она, если, конечно, хозяин не усы-повит его. Даже если у рабыни появлялся ребенок от раба и хозяин в собственных интересах решал сохранить ему жизнь, то все равно раб не имел юридического права на своего ребенка. Отцовство у рабов не имело никакого отношения к законам. Употребление слов «отец» и «сын» для рабов могло существовать только как акт милости. Естественное родство с ребенком приобретало для отца правовой характер только вне рабского состояния.
В Римской империи как в западной, так и в восточной ее частях раб оставался рабом до конца жизни, если только рабовладелец не сочтет возможным предоставить ему свободу. Такой акт доброй воли хозяина сопровождался, по закону империи, уплатой налога, составлявшего одну двадцатую от цены раба. Раб, получивший законную свободу, становился гражданином государства, но гражданство это было как бы второго сорта. Хотя были прецеденты в истории, когда бывший раб добивался за счет своих заслуг высокого поста в государстве. Раб не имел права защищать свою жизнь, а следовательно, не мог иметь и боевого оружия. Правда, были рабы, которые специально проходили военную подготовку по применению того или иного орудия убийства для участия в гладиаторских боях на потеху публике. Знаменитое выражение: «Хлеба и зрелищ!» было для народа актуальным во все времена.
Восстания рабов, которые тоже имели место в истории каждого рабовладельческого государства, из-за отсутствия или утери со временем у рабов навыков военного искусства легко подавлялись армией. Исключительные случаи длительного противостояния рабов профессиональным воинам вошли в историю. Одно из таких восстаний рабов на Балканах известно под названием «движение скамаров». Восставшие, объединившись под командованием гепида Мунда, опираясь на союз с остготами, создали в Иллирике к началу VI в. собственное королевство, которое впоследствии распалось в первую очередь из-за привлечения Мунда императором к государственной деятельности и назначения его командующим одной из армий.
Производительность труда рабов была достаточно низкой, так как побудительным стимулом к ее повышению была только альтернатива жизни или смерти. А если учесть, что потогонная система труда приводила к преждевременной смерти рабов от истощения сил и болезней еще в трудоспособном возрасте, то этот стимул действовал плохо. Зато отсутствие, как правило, рабов, доживших до преклонного возраста, не создавало никаких хлопот их хозяевам. В тех немногочисленных случаях, когда раб как работник становился ненужным и его уже трудно было продать, человека предоставляли самому себе без всякой возможности прокормиться, кроме как воровством.
Довольно существенную разницу условий жизни рабов у германских народов, по сравнению с жизнью рабов у римлян, отметил древнеримский историк Тацит: «Рабов они используют, впрочем, не так, как мы: они не держат их при себе и не распределяют между ними обязанностей: каждый из них самостоятельно распоряжается на своем участке и у себя в семье. Господин облагает его, как если б он был колоном, установленной мерой зерна, или овец и свиней, или одежды, и только в этом состоят отправляемые рабом повинности. Остальные работы в хозяйстве господина выполняются его женой и детьми. Высечь раба или наказать его наложением оков и принудительною работой - такое у них случается редко; а вот убить его - дело обычное, но расправляются они с ним не ради поддержания дисциплины и не из жестокости, а сгоряча, в пылу гнева, как с врагом, с той только разницей, что это сходит им безнаказанно. Вольноотпущенники по своему положению не намного выше рабов; редко, когда они располагают весом в доме патрона, иногда - в общине, если не считать тех народов, которыми правят цари. Там вольноотпущенники возвышаются и над свободнорожденными, и над знатными; а у всех прочих приниженность вольноотпущенников - признак народоправства» [44, т. 1, 364].
Надо отметить, что Тацит приводит эти сведения в начале II в., когда германские племена еще не создали полноценных государств с явно выраженным классовым делением общества. Однако и в более поздние времена рабы у германских народов состояли в рабстве конкретный срок, чаще всего не более десяти лет, после чего их отпускали на свободу внутри данного государства.
Каким образом осуществлялась жизнь рабов в государствах сарматов, готов, которые только по наименованию титульной нации были германцами, а также гуннов, аваров, историки древности сведений не приводят. Разве только Приск Панийский сообщает, что у гуннов рабы имели право участвовать в военных действиях своих хозяев, а на приобретенные ценности, полученные в процессе грабежа побежденного народа, могли выкупить себя у рабовладельца. И еще то, что одним из видов наказания у гуннов для беглых рабов было распятие на кресте.
Марсельский пресвитер Сальвиан около 450 г. в своем сочинении «О мироправлении» сообщает, что условия жизни в Римской империи бедняков, хоть и свободнорожденных граждан, были настолько тяжелы, что, попадая в рабство к варварам, они больше всего боялись возврата к прошлой жизни. «Где и у кого, как не у римлян, можно найти такое зло? Чья несправедливость превышает нашу? Франки не знают такого зла; его нельзя встретить и у гуннов. Ничего подобного у вандалов, ничего подобного у готов. Это зло чуждо готам до того, что даже римляне, живущие среди них, не испытывают его на себе. Единственное желание всех римлян состоит в том, чтобы не пришлось опять когда-нибудь подпасть под римские законы» [75, 73]. Однако если бы жить в рабстве у варваров было бы хорошо, то почему жители приграничных провинций Римской империи вместо того, чтобы защищаться от набегов этих варваров, все дружно не перешли к ним на жительство?
Археология позволяет сделать выводы, что большинство поселений V-VI вв., которые археологи считают славянскими, были без укреплений, а жилища представляли собой землянку, либо полуземлянку с приземистой надстройкой. Сарматы, готы, гунны, авары, болгары, венгры были скотоводами, жилища их чаще всего были передвижными, а стационарные тоже имели временный характер, так как содержать большое количество скота на одном месте долгое время невозможно. Приск Панийский, описывая путешествие византийского посольства к царю гуннов Аттиле, называет жилища гуннов шатрами или хижинами, хотя палаты самого Аттилы и его приближенных были из бревен. Поэтому трудно представить, чтобы рабовладельцы могли позволить своим рабам строить жилища, подобные царским. Следовательно, рабы сарматов, готов, гуннов, аваров, болгар и венгров, скорее всего, жили в землянках.
А на каком языке говорили рабы между собой и с хозяевами? Между собой, скорее всего, на жаргоне из смеси языков представляемых ими народов и языка, на котором общаются надзиратели и рабовладельцы. Для разговора с рабовладельцами рабы вынуждены были иметь небольшой, но обязательный запас слов на языке хозяина.
По сообщению Константина Багрянородного, склавины тоже разговаривали на славянском жаргоне (Ек\сфип> бкхХёкту). Слово бюХёкт\|/ на греческом языке имеет значение жаргона, или диалекта какого-либо языка. Поскольку в оригинале греческого текста не говорится о каком-либо языке: «ZaxXoupoi бё d)vopdaur|aav ало ороис; оито) Ka\ou||i?voi) ХХирои кш аХХсос; бё кара тт] tcov ?kX&(3u)v бкхХёкт\|/ eppr|V8i)8Tai то ZaxXoupoi qyouv отлстсо тог) (Jouvoi)» [43, 148], то в переводе это должно звучать в следующем виде: «Имя же захлумы они получили от горы - так называемого Хлума, иначе говоря, на славянском жаргоне захлумы означает за холмом».
Время от времени рабовладельческие государства варваров, как их называли римляне, прекращали свое существование при завоевании этих государств новыми захватчиками с Востока или из-за неумения поддержать централизованную власть, как это произошло с сыновьями гуннского короля Аттилы, или из-за отсутствия военной силы для удержания покоренных народов, как это получилось с аварами после их поражения от армии франкского короля Карла Великого. В такие времена рабы, теряя своих старых хозяев, получали либо свободу, если поддерживали завоевателей, либо новых хозяев.
Самые значительные освобождения рабов, по всей вероятности, произошли после того, как рухнула держава Аттилы на бескрайних просторах Центральной и Восточной Европы. Именно это время, по мнению большинства историков, совпало с эпохой становления славянского народа. Бывшие рабы могли теперь работать на самих себя, а также обзавестись семьей, что, естественно, способствовало увеличению их численности.
Большинство народов Европы создавались на основе родопле-менного принципа.
^ Вот как представлял в 1829 г. такой принцип устройства общества у германских народов Франсуа Гизо: «В древней Германии надобно отличать всякое общество или, лучше сказать, двоякий способ общественного устройства, отличный и по принципам, и по
113
Относительно славянских народов считается, что в основе их создания была общественная ячейка - задруга. В «Малом энциклопедическом словаре» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона есть соответствующая статья: «Задруга (Zadruga, Zadruzna Cuca) - небольшая община, состоящая из нескольких семей, связанных не столько родством, сколько связями экономическими и территориальными; особенно распространена среди южных славян сербо-хорватского племени. Основной принцип задруги - поглощение отдельных лиц коллективным лицом задруги, представителем которой является старейшина (domacin). У чехов, моравов, поляков и др. славян задруга существовала не далее XVI в.» [92, т. 2]. Именно такой способ образования народа должен был быть свойствен освободившимся рабам, так как ни родственные, ни племенные связи в этом случае не имели места.
Созданные таким образом народы в начальной стадии вряд ли могли в достаточной мере производить все необходимое для своего существования. Поэтому одним из принципов выживания созданных таким образом обществ были грабительские набеги на территории более цивилизованных народов.
Если верно, что венеты и произведенные от них народы были прежде рабами, то становится понятным, почему ранее совсем не воинственные и покорные королю готов Германариху эти народы в VI в. стали такой угрозой для цивилизованного мира. Вот как это описывает Иордан: «Венеты разделяются на три части: венетов, антов и склавен (славян); все они теперь, за грехи наши, свирепствуют против нас» [75, 202]. Пояснение, что склавены являются славянами, сделано переводчиком К.К. Мироу в XIX в.
Анты привлекались Византийской империей в качестве федератов и охраняли северо-восточные границы империи за определенную плату от набегов то ли остатков гуннов, то ли тех же гуннов, но под названием болгар. При дальнейшем завоевании территорий Центральной и Восточной Европы аварами анты были уничтожены, их остатки стали либо вновь рабами, либо, перейдя Дунай, попросили убежища у византийского императора.
Император Маврикий (582-602) в своем произведении «Стратегикон», приводя сведения о склавах и антах, сообщает о них как о разбойниках, которые не склонны стать чьими-либо рабами, что, вероятно, было связано и с их недавним освобождением от рабства у гуннов.
^ «Племена склавов и антов одинаковы и по образу жизни, и по нравам; свободные, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в собственной земле. Они многочисленны и выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку пищи. К прибывающим к ним иноземцам добры и дружелюбны, препровождают их поочередно с места на место, куда бы тем ни было нужно; так что, если гостю по беспечности принявшего причинен вред, против него начинает вражду тот, кто привел гостя, почитая отмщение за него священным долгом. Пребывающих у них в плену они не держат в рабстве неопределенное время, как остальные племена, но, определив для них точный срок, предоставляют на их усмотрение: либо они пожелают вернуться домой за некий выкуп, либо останутся там как свободные люди и друзья. У них множество разнообразного скота и злаков, сложенных в скирды, в особенности проса и полбы. Жены же их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве. Живут они среди лесов, рек, болот и труднопреодолимых озер, устраивая много, с разных сторон, выходов из своих жилищ из-за обычно настигающих их опасностей; все ценное из своих вещей они зарывают в тайнике, не держа открыто ничего лишнего. Ведя разбойную жизнь, они любят совершать нападения на своих врагов в местах лесистых, узких и обрывистых. С выгодой для себя пользуются засадами, внезапными нападениями и хитростями, ночью и днем, выдумывая многочисленные уловки... Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном бою не стремятся, ни показаться в местах открытых и ровных не желают... Они вообще вероломны и ненадежны в соглашениях, уступая скорее страху, нежели дарам. Так как господствуют у них различные мнения, они либо не приходят к соглашению, либо, даже если и соглашаются, то решенное тотчас же нарушают другие, поскольку все думают противоположное друг другу и ни один не желает уступить другому... Поскольку у них много вождей и они не согласны друг с другом, нелишне некоторых из них прибрать к рукам с помощью речей или даров, в особенности тех, которые ближе к границам, а на других нападать, дабы враждебность ко всем не привела бы к [их] объединению или монархии» [34, 87].
115
Исходя из сообщения императора Маврикия, можно сделать вывод о том, что описываемые им анты и склавины - это бывшие рабы гуннов и их союзников, для чего он специально уточняет, что они в описываемое им время являются свободными. Именно освободившиеся рабы всеми силами будут противиться вторичному порабощению, несмотря на то, что воевать не умеют. И для создания собственного государственного объединения им еще не хватает сплоченности и наличия собственности, так как именно боязнь потерять собственность заставляет людей объединяться для ее защиты. Следовательно, бывшим рабам остается добывать себе пропитание и одежду собственным трудом, а для получения всего остального, в том числе оружия и рабочего инструмента, которого они изготавливать не умели, им нужно было заниматься меновой торговлей или отнимать силой у соседних, более цивилизованных народов. Поскольку торговля требует наличия специфических для этой профессии навыков, а также соответствующей вооруженной защиты, то эта деятельность для бывших рабов, не создавших еще какого-либо государственного образования, была недоступной. Оставалась единственная возможность объединяться во временные шайки и добывать все необходимое грабежом цивилизованных соседей.
Действительно, рабам, длительный срок пребывавшим в угнетенном положении, не в диковинку было выдерживать голод и холод, а страх перед повторным порабощением заставлял, как зверей создавать несколько тайных выходов из своих землянок. Должно было пройти много времени, чтобы освободившиеся рабы создали сначала такие социальные объединения, как задруги или родопле-менные образования. И только затем, по мере усложнения социальных и производственных отношений, должно было произойти разделение такого общества на производителей всего необходимого для выживания и дружину с выбираемым вождем, которая могла бы обеспечивать защиту обществу и торговать излишками произведенных продуктов.